Посторонний
Продолжаем выкидывать предварительный материал. Впереди ещё два дня прессинга буквами и – возможно – смыслами.
Вторая новелла литературного сценария к эпохальному (о припадках самовосхваления и пиара сейчас напоминать неуместно) фильму “Три“. В фильме новелла “Посторонний” вроде бы остаётся второй по счёту, но это какая-то странная ошибка. Об ошибках пока молчим. Читаем.
Посторонний
Перед стандартным сервантом семидесятых годов стоит спитой мужичонка. Он в приличном и выглаженном костюме. Сквозь стеклянные дверцы серванта и хранящиеся в нём хрусталь выглядывает в зеркале своё отражение: примеряет старомодный красный галстук. Судя по лицу, он очень собой доволен. Поправляет узел на горле, утробно кряхтит.
В комнату заглядывает его жена, простая, грузная женщина:
- Чучело. Куда это ты вырядился?
Мужчина неотрывно смотрит на своё отражение, объясняет:
- Дочь приезжает. Через час нужно быть на вокзале.
- Какая ещё дочь?! – женщина садится на стул.
- Дочка. Моя. Я же тебе рассказывал.
Женщина, плаксиво:
- Мы же к бабе Нюре собирались. Ты же обещал обои переклеить.
Мужчина оборачивается:
- Днём раньше, днём позже. Обещал – сделаю.
- Всё у тебя: днём раньше, днём позже. У неё же предынфарктное состояние. Забыл?
- Не вижу связи.
- Связи ты не видишь! А скорую опять вызывать? Нас ждут! Ты хоть это понимаешь?
- Ничего. Подождут. Надо бы бутылку купить. Событие какое… Дай денег.
- Денег я тебе не дам. И дочь с бутылкой не встречают. Позвони, скажи ей, что ждём её в субботу. Или в воскресенье. Надо же как-то подготовиться, не ударить лицом в грязь. Звони, отменяй встречу, пойдём к бабе Нюре.
- Вот ты заладила. Куда же я позвоню, я телефона не знаю.
- Вот именно. Папаша. Ещё бы сто лет про неё не вспомнил. Поехали обои клеить, там уже всё готово.
- Завтра поклеим.
- Завтра клей высохнет! Завтра Нюру в больницу могут положить! Тут ты ещё нервы наматываешь! Зачем обещал, если выполнить не можешь? Так бы и сказал: у меня своя жизнь, а на других мне наплевать.
- Мне не наплевать. Я позже подъеду.
- Ладно. Хорошо. Я одна поеду и сама всё сделаю. Иди, развлекайся. А деньги на пузырь знаешь где взять.
Он подходит к жене, обнимает её за плечи, но она отталкивает его руки:
- Делай, что хочешь. У тебя своя жизнь, у меня – своя. А баба Нюра пусть помирает.
- Зачем ты так?
- Неужели нельзя по-человечески встречу назначить? Накрыли бы стол, посидели бы… А, чего с тобой говорить, только о себе и думаешь. Ладно, всё, я поехала.
По перрону прогуливается девушка, будто только что сошедшая с рекламного плаката.
У ограды стоит мужчина, на котором нелепо болтается старомодный красный галстук. Он наблюдает за девушкой, оглядывает опустевший перрон, неуверенно подходит к ней, спрашивает:
- Марина?
Марина кивает.
- А я… Я – Пётр Петрович.
Она берёт край его галстука и трёт его пальцами, будто приценивается к материалу:
- Папашка, что ли?
- Вроде того.
- Вроде того. Сними это.
Мужчина поспешно снимает галстук, спрашивает:
- Куда пойдём?
- К тебе, разумеется. Куда же здесь ещё можно идти?
- Да, конечно… Только у меня ремонт. Бардак жуткий.
Марина перебивает:
- Ты мне не рад?
- Рад. Конечно же рад, что ты.
- Вот и пойдём.
Они направляются к автобусной остановке.
- Надолго… приехала?
- Пока не решила. Мне за три года первый отпуск дали. Так что время есть.
- Отпуск. В этой дыре невесело отпуск проводить. Развлечений никаких…
- Ты точно мне не рад.
- Перестань. Просто не привык. Сейчас привыкну. Сама понимаешь…
В автобусе. Марина с интересом разглядывает город за стеклом, а мужчина наблюдает за Мариной.
Появляется здание с надписью «Ресторан».
Марина:
- Давай выйдем.
- Нам ещё ехать и ехать. Когда ещё следующий автобус будет…
- Нет-нет. Давай в ресторан сходим, – и Марина направляется к выходу.
- Какой это ресторан, одно название…
В ресторане. Марина и мужчина садятся за столики, официант приносит два меню. Марина:
- Скажите, как называется ваш ресторан? Я что-то надпись проглядела.
- Так и называется: Ресторан.
Марина:
- Забавно.
Официант отходит на почтительное расстояние. Марина берёт меню, протягивает его мужчине. Мужчина нехотя берёт меню, негромко говорит:
- Знаешь, я как-то не подумал…
Марина же наоборот, разговаривает нарочито громко:
- Деньги не проблема. Надо же как-то отметить… наше знакомство.
Мужчина проглядывает меню, Марина следит за его взглядом, спрашивает:
- Ты что, левша?
- В смысле?
- Правило левой руки: закрыть блюда и смотреть только на цены.
Мужчина:
- Что-то вроде того. Я, честно говоря, не привык…
Марина перебивает:
- А ты привыкай. Закрой правой рукой цифры и выбери то, что хочется.
Мужчина, робко:
- Блинчики с сёмгой. Это единственное, что здесь понятно. Остальное на каком-то тарабарском.
- Блинчики с сёмгой. Отлично. Вино какое?
- Я не знаю.
- А что ты знаешь?
- Марина, прости… Я не твой отец.
- Это я сразу поняла и это к делу не относится. Вино какое?
- «Алиготе»!
Марина жестом подзывает официанта, попутно быстро проглядывает меню:
- Блинчики с сёмгой, две порции, салат «Летний», по стакану «Алиготе» и… пока достаточно. – (Официант удаляется.) – Запомни ещё два правила. Первое, веди себя естественно и непринуждённо. Тебя окружают такие же, как ты, люди. Они ничем не хуже и не лучше тебя. Второе, если чего-то не знаешь, не бойся спросить… Учиться никогда не поздно, верно?
- Верно-то оно верно, только… зачем ты мне всё это говоришь?
- Перескажешь моему отцу. Да и ты… да и тебе… Ты его друг? Знакомый? Сосед?
- Твой отец – алкаш. И знаешь, почему он не пришёл?
- Под забором пьяный валяется? И ты решил воспользоваться случаем?
- Нет. Его жена не пустила. Просто сказала «не пойдёшь». И он не пошёл. Попросил меня передать, что ничем тебе помочь не может.
Марина громко смеётся:
- Помочь? Мне? Я как раз приехала сказать, что мне на него плевать, что я в нём никогда не нуждалась и не нуждаюсь!
Официант приносит заказ.
Марина трогает пальцем блинчики и заявляет:
- Они же совсем холодные. Вы что, прямо из морозильника подаёте?
Официант наклоняется почти к уху Марины, что-то шепчет. Марина отвечает:
- Ладно, обойдёмся без горячего. Унесите.
Марина берёт салатницу, раскладывает салат по тарелкам. Официант смотрит то на Марину, то на мужчину. Мужчина (со взглядом побитой собаки) тихо говорит официанту:
- Я заплачу.
Марина ставит тарелку перед мужчиной, возмущённо спрашивает:
- С какой стати платить за то, к чему даже не притрагивался? Мы заказывали горячие блинчики, а у них печь не работает. Попроси для начала жалобную книгу!
Официант забирает две тарелки и поспешно уходит.
Мужчина:
- Зачем ты так?
Марина принимается за салат:
- Я же тебя не спросила, зачем ты так.
Зал магазина одежды. Мужчина послушно идёт за Мариной, в его руках два увесистых пакета. Марина перебирает рубашки, спрашивает:
- А в плечах? Шире тебя?
- Нет. Такой же. Чуть меньше.
- А ростом? Выше?
- Ниже.
- Ниже? Насколько.
- Настолько. – Мужчина прикладывает палец к бровям.
- А. Значит такой же… Пойдём в отдел верхней одежды. Куртку ему выберу.
- Марина!..
- Что?
- Да есть у него куртка. И ботинки есть. И всё есть. Он вообще отлично живёт…
- Не твоё дело. В наши семейные дела вообще не лезь. Скажешь этому подлецу, что я всё равно его люблю. Запомнил?
Кухня настоящего отца. Он разливает по рюмкам водку, переспрашивает:
- А галстук, значит, прямо в помойку?
Мужчина, что встречался с Мариной, мрачно кивает, берёт полную рюмку и, не дожидаясь хозяина, выпивает.
А настоящий отец приподнимает рюмку и кричит в соседнюю комнату:
- Слышишь, мать? Галстук выкинула! Который мне Ленка дарила! – и, выпив, комментирует, – ревнует. К собственной матери ревнует. Вот какая дочь. Сама хочет подарки делать. Говорит «всё понимаю и люблю, наперекор превратностям судьбы». Вот.
А его гость, вместо того, чтобы согласиться или возразить, бьёт хозяина кулаком в лицо.
Из соседней комнаты крик жены:
- Петь! Поди-ка сюда!
На диване – покупки дочери. Различные рубашки и брюки. Женщина держит в руках осеннюю куртку и говорит:
- А ну-ка примерь.
Муж отнимает ладонь ото рта:
- Чё-то у меня губа треснула. После примерю.
- Нравится?
- Какого хрена мы обои не поехали клеить?
- Опять двадцать пять! Не до ремонта ей. Сердце.
Марина в электричке. Неторопливо снимает с пальцев многочисленные кольца, складывает их в сумочку. За окном мелькает лес, лес, лес. Снимает дорогие серьги, держит их на ладони, разглядывает искрящиеся камушки. По щекам текут слёзы.
Женщина напротив, с двумя маленькими детьми, говорит:
- Да было бы из-за чего реветь. Молодая, красивая, быстро другого найдёшь. А он ещё локти кусать себе будет. Попомни мои слова, сам прибежит с повинной.
Марина прячет серьги в сумочку, отворачивается к окну. Электричка останавливается на безымянном и пустом полустанке, трогается дальше.
Конец второй новеллы
Продолжение следует.
Первая новелла “Месть“.
Третья новелла “Под пристальным наблюдением…”