Сегодняшний пост, как видно из названия, будет в очень свободной форме. И вопросов будет больше, чем ответов. Поехали.

Каждое утро открываю свой блог и смотрю на него в надежде, что само собой появится новая запись. А запись не появляется. Почему? Да всё просто. Гляньте последние заголовки: барьер, печальное очарование, электричка уходит. Автору сразу можно ставить диагноз: депрессия. С такими названиями точно ничего не появится. Барьеры и печальки гипнотизируют, вводят в ступор и усугубляют апатию. То ли дело “Прибытие поезда”, – почти никто не видел, но каждый понимает, что название на все времена. Названиям надо уделять столько же внимания, сколько и именам главных героев. Ранее мы на это вскользь намекали.

Нет оправдания тому, чего нет. Пустоту нельзя объяснить или оправдать. Про пустоту даже нельзя сказать, что она отсутствие фильма, сценария или статьи. Так что давайте вернёмся к работе. На повестке дня – герой, а точнее – Главный Герой, так называемый ГГ.

Кто-то из коллег (я даже помню кто) пожаловался, что раздражают лекции типа “функции персонажа”. Думаю, что раздражение естественное. И функции, и конструирование в чистом творчестве могут присутствовать только задним числом. Вот только профессия такая, что её редко можно отнести к чистому творчеству. На первом курсе литературного института нормальных студентов напрягали предметы “Введение в литературоведение” и “Основы анализа поэтического произведения”. У журналистов есть таинственный предмет “Введение в современность”. А у начинающих драматургов – теория кинодраматургии. И вот в этой теории не было разделов ни про конструирование героя, ни про функции персонажей. Так что разговор нам предстоит долгий, сегодня только очертим круг проблем, связанных с героем.

Как Белинский прибежал к Чернышевскому с вопросом: “Как тебе моя новая статья?” Чернышевский честно ответил: “Ваши оппоненты какие-то дураки, поэтому на их фоне автор выглядит настоящим героем”. Тогда Белинский упал на кровать Чернышевского, задрыгал ножками (у него в тот момент были маленькие карикатурные ножки) и заплакал: “Сразил, наповал сразил!” Вот и мы как выбрали после революции самообразование Белинского, так и докатились до таких вот ситкомовских героев. Мысль моя проста и не нова: короля делает его свита. Сравним, к примеру, всех девушек Бонда. Делают ли они самого Бонда другим? По меньшей мере они делают Бонда. Вот мне первое домашнее задание: поговорить об окружении героя.

И без домашнего задания понятно, что у докторов Хауса, Лайтмана и Уайта-Гейзенберга свои особенные женщины. Пишу с учётом того, что вы на просторах интернета уже нарыли про характер и арку героя. Мне иногда приходится читать заявки для сериалов. Через одного герои являются скрещением Лайтмана с Хаусом (сейчас подтянулся ирландец из “Родины”, но не суть). Печально не только то, что мы плетёмся в хвосте и по привычке обезьянничаем, но то, что не понимаем сути: при копировании героя нужно копировать и его окружение, и среду, и обстоятельства. То есть, брать всю историю. То есть, идти и заказывать франшизу, что сделают (и делают) без нас.

После последних съёмок я ещё больше запутался с проблемой под условным названием “для кого я пишу”. Для свободных художников, мечтающих творить новое российское кино, или для крепких ремесленников, что хотят перевернуть нашу сериальную индустрию? И об этом поговорим. Сейчас что-то случилось с нашей сценаристикой, точнее – с образованием сценаристов. Что-то, надеюсь, хорошее и позитивное. И в связи с этим фактом установлю кнопку для добровольных пожертвований. Иначе ваше кошельки опустошат другие монстры зубры сценарного мастерства.

О чём я сегодня? Да о том, что от ГГ плясать трудно. Не скажу, что это ошибка. Мои мастера говорили, что можно двигаться от общей атмосферы, можно от конкретной ситуации, можно от героя. Мои мастера, кстати, всегда сомневались. А вот современные учебники не сомневаются (давно обещал обсудить два варианта “Соломенных псов”, но они то есть в свободном доступе, то исчезают, а я хочу вставить фильмы в блог). Сейчас американцы объявили, что заменяют трёхактную структуру двумя актами. Что хотят, то и делают, но попробуем принять их правила.

Два акта это скорее всего потеря экспозиции. Не делаем из героя интриги, а сразу заявляем его главную функцию (боксёр, врач, детектив) и сразу же бросаем его в поворотную ситуацию (ринг, на котором он должен проиграть; хирургическая операция, на которой он допустит роковую ошибку; заказ, который нельзя принять, но и отказаться жаба душит). Мы ушли в сторону, но вы всё равно кое-что новое узнали. Достаточно на сегодня?

Тенденция такова (если прислушиваться к советам наших заокеанских коллег), что сцена без героя вообще существовать не может. То, чего не видит герой, того быть не может. Понимаете? Хотите успеха, следите за тем, чтобы герой присутствовал в каждой сцене. Это на самом деле трудно. Зато вам воздастся зрительскими лайками (сейчас зритель через секунду забывает, что смотрит, – если сцена без героя, то зритель начинает искать его на других каналах).

Три вещи, над которыми нам надо подумать. Среда, в которой герой существует (подсказка: держим в уме жанр, в котором собираемся работать), окружение героя (ближайшие персонажи) и ситуации, в которые герой попадает. Нет ситуации – нет сцены. Нет ситуации – нет героя. А если у вас сцена никакая и герой такой же, то в топку такую сцену. Вот здесь-то и начинается конструирование, но на сегодня стоп, боюсь, что перегруз.

Факультативно.

У Орсона Уэллса почти все ГГ интересны (в ключе того, что мы сегодня обсуждаем). Дополнительно ответим себе на вопрос, кто ГГ в фильмах “Третий человек”, “Отступники”,”Криминальное чтиво”, “Психо” и “Расёмон” (задачки из учебников для первого класса). И попутно подумаем, надо ли нам обсуждать так называемую арку героя? К нашему конструктору мы обязательно вернёмся и разложим всё по полочкам.

Со следующего занятия либо определюсь, либо как-то разделю лекции по теории драматургии кино и по теории драматургии сериала. Иначе у большинства из нас (включая автора) мозг взорвётся.

Всем приятных выходных.