В общем-то надо как-то перейти к проблемам общего порядка, поговорить о драматургии сценария и прочих интимных проблемах, но пока повторим пройденное.

В предыдущих постах я имел смелость утверждать, что успех держится на сцене. Это так и это не так, но в любом случае, разговор слишком долгий. В любом случае, мы по умолчанию согласимся, что каждую отдельную сцену нам необходимо прорабатывать как и целый сценарий. При общей слабой драматургии целого, мы обратим на себя внимание проработкой деталей.
Грузить сегодня не буду, просто напомню ключевые моменты предыдущих лекций.

В разговоре о сцене мы пришли к выводу, что каждая сцена строится как самостоятельное (не скажу, что самодостаточное, но на данном этапе можно выразиться и так) произведение. В сцене нам необходимы действие и диалог. По большому счёту, можно обойтись и без действия, и без реплик. Самое главное, чтобы у сцены был смысл (так, стоп, это мы забегаем вперёд, “отвлечённые” материи пока не трогаем).
Действие – в идеале – мы хотим приблизить к гэгу (в лекции о гэге мы очистили это понятие от его “шутливой” окраски; смешное оставим для обсуждения шутки).
Для описания сцены в целом и гэга в частности нам требуется ремарка.
Вот нашёл сцену (четвёртая серия первого сезона сериала “Прослушка”), которая является хорошей иллюстрацией наших выводов.
В дальнейшем мы отдельно поговорим о диалогах. А сейчас обратим внимание на то, что диалог может происходить/развиваться/звучать помимо действия (то есть: событие развивается по своим законам, а прямая речь – по своим). Но пока о диалоге ни слова, так как пример подобран под другие задачи.

Смотрим:

(UPD: досадно, что и в сети ничего вечного и постоянного нет. Даже обрывки чужих фильмов исчезают. Заменил файл на первую попавшуюся версию, но сколько просуществует этот вариант, понятия не имею. В предыдущей версии следаки выходили во двор и находили в траве гильзу от пули.)

Формально перед нами две сцены: первая сцена в интерьере (кухня жертвы), вторая сцена на натуре (перед окнами квартиры жертвы), но логически это одна сцена. Говорю о том, что цельную сцену иногда можно, иногда нужно разбивать на части. Если сцена характеризуется единством места и времени, то в данном случае место это место преступления. И место преступления логически делится на интерьер и натуру. Замечательно. В любом случае, благодаря этому примеру, мы подбираемся к такому театральному понятию, как мизансцена. При написании этой сцены нам потребуется разбить каждый шаг персонажей на мизансцены. Чем точнее мы это сделаем (а для этого нам надо будет хорошо вообразить происходящее), тем лучше режиссёр это снимет. Сегодня мне не хочется уходить в сторону и говорить о мизансцене. Так что попробуем вспомнить о ней через месяц. Деление сцены на мизансцены поможет нам избежать длиннот и прочих малоприятных вещей.
Кстати, прописывая детально сцену, мы обязательно подойдём к гэгу (найдём его, как белый гриб в осеннем лесу). Данная сцена целиком построена на гэгах. У меня она вызывает искреннюю зависть. А писалась она одной сплошной (долгой и нудной) ремаркой. Возьмётесь ли вы за устный пересказ данной сцены? Думаю, что нет. А вот в качестве домашнего задания рекомендую её записать (ну, хотя бы мысленно перевести зрительный образ в литературный опус). Вот вам и ценность подробной ремарки. А теперь попробуйте сделать вариацию на тему. Что? Ваши полицейские из убойного отдела остановились посреди помещения и развели сплошное блаблабла??? Ужоснах.
Всем удачи, до ближайших времён.

О медафайлах.